Cегодня напишу про свой первый полет на самолете в качестве пилота. По горячим следам пока свежи впечатления в голове и все еще звучит шум винта в ушах. Мне трудно было даже представить что такое возможно, не сон ли? - Нет, «ватное» состояние головы очетливо указывает на имевшие место перепады давления в самом ближайшем прошлом.
История эта началась 6-го сентября на авиасалоне в Cergy Pontoise куда мы были приглашены нашими друзьями Верой и Фредериком. Выставка самолетов, обширная программа полетов, выступление знаменитой полотажной группы Patrole de France всего и не перечислишь. Среди самого интересного запомнился мини грузовик с фотографией военного летчика в ЯК-9 и надпись «Нормандия Неман», «мы летали на этих самолетах». Фотография красивая - долго рассматривал ее в мельчайших подробностях, пытался представить себя на месте пилота, что он испытывает, проносясь среди разрывов зенитных снарядов, на малой высоте, закладывая головокружительные виражи и выполняя сложные фигуры высшего пилотажа. Забегая вперед скажу, что ничего подобного мне испытать не удалось, но и того что удалось вполне хватило на массу впечатлений. В программе авиашоу была демонстрация полетов одномоторных винтовых самолетов времен Второй мировой войны, демонстрация впечатляющая, особенно запомнился заход на бомбометание двух истребителей подряд, следовавшие за этим иммитации «разрывов» и выстрелы с земли, разрывающиеся через секунду с жутким хлопком позади траектории полета самолетов. По окончании программы Фредерик по моей просьбе подвел меня к стоящему на выставке одномоторному четырехместному DA-40 и с разрешения администрации мне было позволено забраться в кабину. Что тут можно сказать, бросилось в глаза обилие совершенно незнакомых приборов, педали - именно они вызовут у меня наибольшие трудности, тесное кресло, места надо признать в кабине мало, значительно меньше чем в машине. Между колен ручка управления, по середине привод акселератора. Один из инструкторов поинтересовался у меня все ли мне понятно, я честно признался, что непонятно собственно ничего и попросил рассказать вкраце назначение приборов. Из рассказа что-то мне удалось понять, что то я уже знал, например назначение искусственного горизонта и интуитивно понятного силуета самолетика с горизонтальной белой линией. Расстались мы с твердым намерением что реальный полет непременно состоится и в самом скором будущем.
Такой день настал месяц спустя. Предварительно созвонившись по телефону, мы с Жан-Луи Дару назначили встречу в аероклубе 7-го октября в пол седьмого вечера.
В ангаре аероклуба стояли два cамолета: DA 20 и DA-40, соответственно двух и четырех местные. Несколько раз обошел их кругом, Фредерик показал мне где находится у самолета самый главный прибор - трубка Пито-Прандля для измерения динамического давления водуха. По ее показаниям определяется скорость полета самолета. Тщательно закрытая от попадания насекомых и пыли она оказалась под левым крылом. Именно ее неисправность указана среди причин гибели Аэробуса А330-200 Air France в небе над атланикой 1-го июня 2009 года.
«Ты готов?» - в проеме дверей показалась фигура Жан-Луи.
«Да» - не совсем уверенно ответил я.
«Тогда полетели», Жан-Луи хитро улыбнулся, - «ты сегодня пилот» - сказал он и вручил наушники с микрофоном с таким видом как будто мы собираемся полетать в десятый если не в сотый раз.
Как это? пронеслось в голове но я ничего не ответил. В кабине нашего DA-40 приборная панель отличалась от той, что мне показывали на авиасалоне. Большинство проборов механические, но это и к лучшему, муражки по коже как представишь себе что в небе экран - фить и погас. Особенно если этот самый экран китайского производства.
Краткий инструктаж перед вылетом из которого мне удалось понять максимум 60%, несмотря на огромное напряжение внимания. А теперь - «от винта!», в нашем DA-40 эта операция, известная по фильмам о войне когда пилот камандует механику вручную закрутить винт, выглядит как простой поворот ключа зажигания, точно как в машине. Винт мгновенно закрутился и дизельный мотор привычно, по-машинному, заурчал. Теперь,говорит Жан-Луи, самое главное: нужно проверить параметры работы мотора и прежде всего давление масла. Индикатор был зеленым и Жан-Луи удовлетворенно кивнул, а теперь поехали! Ручка акселератора вперед, винт урчит уже на более высокой частоте, самолет стоит, еще, стоит, еще - и вот плавно трогается на газонной траве. Маневры на земле осуществляются двумя педалями, притормаживающими левое и правое колеса. Причем торможение происходит наклоном педалей мыском ботинка вперед, не нажатием. Нажатие приводит лишь к повороту руля рыскания на хвосте самолета. Непревычно, что педали имеют две степени свободы и в начале, мне никак не удается держать самолет на рулевой дорожке. Раз, сьехали на траву, два, самолет пересекает асфальтовую дорожку и сьезжает на газон но уже с другой стороны. Жан-Луи вынужден вмешаться в управление. Правый мысок ноги вперед - разворот направо, левой ноги вперед - разворот налево, обьясняет он. Это понятно, но у меня не очень получается отвечаю ему. Наконец мы в начале взлетной полосы. Самолет развернулся и замер. Держу тормоз обеими ногами, дрожь в коленях, Жан-Луи что-то пишет в своем блокноте. Я буду вносить все комментарии о твоих ошибках, широко улыбаясь сообщает он. Merci. Пока стоим Жан-Луи крутит ручки радиостанции. В начале в наушниках монотонный мужской голос перечисляет ряды цифр на английском языке. Затем, уже на французском, Жан Луи говорит о нашей готовности к взлету наземной службе. Разговор с диспетчером я слушал в пол уха, все мое внимание было приковано к белой линии уходящей за горизонт и к удержанию самолета на месте мысками обеих ног. Но вот короткий разговор закончился и Жан Луи говорит - «Allez-y!». Кровь стучит в висках, адреналин запредельный. Прибавляю газ и синхронно отпускаю педали. Самолет резво побежал по взлетной полосе. С напряжением пытаюсь удержать машину на белой линии но не очень успешно. Самолет набирает скорость, двигаясь по синусоидальной траектории. Encore! - командует Жан Луи. Двигаю рычаг акселератора вперед. Encore! - еще вперед. Мотор ревет. Совершенно не заметил как земля внезапно ушла из под колес. Ускорение вдавило в кресло, смотрю влево, поля и река вдали. Это просто незабываемо!
Спустя пол минуты Жан Луи обьясняет принцип управления самолетом. Итак, злополучные педали - нажатие: левая нога - разворот влево, правая - вправо в горизонтальной плоскости. Ручка управления влево - наклон самолета влево относительно продольной оси, вправо, соответственно вправо. От себя, на себя - вниз и вверх.
«Попробуй сам» - говорит мне Жан Луи. Пробую очень осторожно. Самолет послушно подчиняется.
«Держи высоту 2 тыс. футов» - Жан Луи показывает на стрелку альтиметра. Нежно беру ручку на себя т.к. наша текущая высота 1.5 тыс.
А что так неуверенно? С этими словами мой инструктор резко отклоняет ручку управления влево до упора. То, что я испытал в следующее мгновение трудно описать словами. Левое крыло оказалось по направлению к земле, я с испугу шарахаюсь в противоположную сторону, налегая правым плечом на Жан Луи.
«Ты что лег на меня, ты должен оставаться в кресле при любых маневрах», Жан Луи смеется от души. Мне же инстинктивно казалось, что если я останусь в кресле и прижмусь к фонарю, то мы неприменно упадем.
Смех Жан Луи раззодорил меня, ок, отклоняю рычаг управления вправо до упора. Самолет поворачивается на 90 градусов в противоположную сторону. Ага! Вот это по настоящему здорово!
А теперь вот так: Жан Луи двигает рычаг вперед, при этом наш самолет кивает носом и устремляется к земле. Сказать что страшно значит ничего не сказать. Чувство такое что желудок оказался в горле и в кресле удерживают только пристегные ремни. Резко ручка отклоняется назад с одновременным прибавлением газа, желудок пройдя свое нормальное положение в теле, проваливается еще ниже. Пытаюсь вдохнуть и ничего не получается. Чувство такое как будто на меня сел взрослый слон даже не слоненок.
Все время нашего полета не покидало удивление как такой маленький самолетик да еще на такой маленькой скорости (около 200 узлов) уверенно держится в воздухе. Еще на земле Фредерик предупреждал меня что маленький самолет ведет себя в воздухе не так как большой, скажем Боинг. - «Должно носить как бабочку», но наш самолет был стабилен в горизонтальном полете, подозеваю что из-за большой скорости, выбранной мной и Жан-Луи.
Пока пилотирую Жан-Луи что-то чертит в своем блокноте, так, вот это тест на стабильное удержание капота в горизонтальном полете, держись азимута 330, стабилизируй полет, сохраняй минимум отклонений в обеих плоскостях. “Tres bien” - Жан-Луи помечает что-то в блокноте. Вижу под собой маленький городок окруженный распаханными полями, видимо пролетать над ним нам нельзя? - интересуюсь у Жан-Луи. Нежелательно, отвечает он. Тогда поворачиваю в направлении заходящего солнца, на запад, где среди дождевых облаков пробиваются лучи света и как стрелы упираются в землю. Еще мгновение и яркое солнце остро резануло по глазам. Поднимаюсь выше и наш самолет пронзает тучу. Мгновенно пропала видимость, кажется, что фонарь с внешней стороны облили молоком и только капли дождя ползут как жуки по стеклу в нашем с Жан-Луи направлении.
«Что же, пришло время возвращаться» - Жан-Луи показывает мне на экран GPS. Вот эта точка это мы, а вот эта - наш аэродром. Поворачивай туда. Глядя на экран разворачиваюсь в направлении, яркой красной линией прочерченной по экрану. Мне доставляет огромное удовольствие проводить развороты сменой углов крена и тангажа. Все же как никак не машина. Мысленно представляю себя военным летчиком. Вся моя концентрация на управлении, Жан-Луи часто отвлекается на свой блокнот. В наушниках голос наземной службы, прерываемой при маневрах механическим - «change altitude». Видимо, в один момент там что-то спросили и Жан-Луи ответил: « C'est Jean Louis Daroux, bon soir» , и после короткого приветствия с той стороны - «Merci» .
Так, теперь я обьясню тебе как осуществляется посадка - сообщает через наушники Жан-Луи. Смотри, вот прибор (Ils-Indication landing system, прим. сделано позднее), в нем две подвижные стрелки и пунктирное перекрестие по середине. Твоя задача все время держать обе стрелки на перекрестии тогда самолет сам зайдет на посадку. Обьяснения я до конца не понял, в чем честно признался. И в тоже мгновение увидел впереди себя огни на земле в виде креста, это показалось мне весьма символичным, и посадочную полосу сразу за ним. A « c'y est!» Все понятно! Выровнял самолет по линии посадочной полосы но его тут же потянуло вправо. «Сильный боковой ветер» - сообщил Жан-Луи, ориентируйся на прибор лучше. Прибор между тем показывал существенное смещение стрелок относительно центра. Чтобы вернуть стрелки в перекрестие пришлось педалями направить самолет под углом около 30 градусов к посадочной полосе. Самолет выровнялся по курсу только у самой земли, я совершенно забыл про ручку акселератора, Жан-Луи попросил меня взяться за нее правой рукой, а левую положить на ручку управления. И вот мягкое касание взлетной полосы,
«А теперь взлет!» - слышу в наушниках слова Жан-Луи. Пробежавшись по полосе самолет снова взмывает ввысь. Мы описываем в небе большой круг чтобы снова зайти на посадку, на этот раз в перпендикулярном к первоначальному направлении. Смотрю на прибор, что только что мне так здорово помогал при посадке в первый раз. Обе стрелки расположены в произвольном положении.
«Прибор не работает» - сообщаю новость Жан-Луи.
«Это нормально» - отвечает инструктор,
«Прибор работает только на главной посадочной полосе, на второстепенной не работает!»
«Что тогда делать?» - спрашиваю у Жан-Луи.
«Садиться без помощи прибора» - радостно отвечает он.
Так, это уже сложнее. Веду самолет на посадку по траектории на мой дилетантский взгляд наиболее оптимальной. В моем представлении это режим, при котором вертикальная скорость плавно уменьшается до нуля при контакте с землей. Геометрически это видимо выглядит как парабола.
«Tres bien» - комменирует мои действия Жан Луи.
Плавное касание. Бежим по полосе.
«Куда теперь?» - Жан Луи веселится от души. Молчу. Видимо он ожидал услышать что-то вроде «Ввверх, снова в небо!», но у меня нет сил чтобы ответить.
«Ок, заруливаем в ангар», в ангаре тесно и чтобы не зацепить случайно стоящие самолеты Жан-Луи маневрирует сам.
Когда винт наконец остановился и фонарь поднялся, из самолета я не вышел а буквально вывалился, перекатившись через борт. На земле стоять было трудно, но то что было пережито того стоит!
Жан Луи передал мне копию листка с пометками. В самом низу стояли две большие буквы 'TB' - «Tres bien». На вопрос Фредерика как прошел полет военный пилот с огромным стажем Жан Луи Дару ответил:
'comme il faut'
Нет никакой возможности смотреть кадры военной кинохроники,например здесь: http://youtu.be/1q6P7XmT6Ms. Совсем другие ощущения от просмотра. Склоняю голову перед мужеством военных пилотов.
(Photos by the courtesy of Lisa Zyryanova)
